| |
С древнейших времен на Северном
Кавказе население занимало главным
образом предгорно-плоскостную зону, со II
тыс. н. э.– частично и горы. Здесь были
подходящие условия для комплексного
земледельческо-скотоводческого
хозяйства, что сочеталось с ремеслом,
добычей металлов и их обработкой. Кроме
минеральных ресурсов, горы представляли
собой и прекрасные альпийские луга в
условиях отгонно-пастбищного
животноводства, создавая широкие
возможности для подвижного
скотоводства уже со II тыс. до н. э.
Предкавказские степи оставались менее
заселенными. Сухие степи автохтонов не
привлекали, здесь интенсивное
земледелие при низком уровне
производительных сил не могло получить
достаточного развития и стать основой
хозяйства. Открытые широкие
пространства их просто отпугивали, а
если поблизости находились
труднодоступные долины горных рек,
население, по-видимому, чувствовало себя
спокойнее – сюда можно было уйти в
период вражеских нашествий.
Но сверхвоинственные номады,
просачиваясь в регион, оказывались в
подходящих для них условиях (имеются в
виду обширные низменные равнины Кумо-Манычской
впадины, Прикаспийской низменности,
Ставропольской возвышенности,
Прикубанские степи). Предгорья и горы их
мало интересовали. В горах и лесах
предгорной зоны кочевое скотоводство
бессмысленно. Они осваивали степи,
сторонясь гор и холмистых лесов, где
долго проживать не могли. Походы
кочевников – это прежде всего движение
конного войска, огромные обозы повозок,
табуны коней и стада. Главная ударная
сила – конница. Весьма грозная на ровном
пространстве, конная "лава" номадов
в теснинах гор становилась
малоэффективной и даже беспомощной.
Итак, каждый этнос держался за "родной
ландшафт", занимал свою "экологическую
нишу". Автохтоны с большой опаской
всегда взирали на кочевников степей и не
без основания, так как по-следние часто
оказывались причиной больших бедствий,
но вынуждены были терпеть такое
соседство. Кочевникам не нравился
непривычный для них строй жизни оседлых
народов – их антиподов, но они своих
вкусов, кажется, никому не навязывали. И
хотя отношения коренного населения и
пришельцев никогда не отличались особой
сердечностью, все было далеко от идиллии,
все же нередко возникало некоторое
устойчивое равновесие, располагавшее
даже к определенной мирной интеграции
чуждых культур. В этнической истории
адыгов (как и всех северокавказских
автохтонов) большое значение
приобретают вопросы: как отразилось на
их развитии включение культуры
пришельцев – ранних (скифо-сарматы,
гунны) и поздних – тюрко-монгольских
кочевников.
Привело ли это к изменению физического
типа, языка? Адыги имели контакты не
только с беспокойным степным миром. В
первые века нашей эры связи с греко-римской
цивилизацией сохраняются, но с VI в.
усиливается политическая и культурная
ориентация адыгов и абхазов на Византию,
которая преследовала на Западном
Кавказе свои военно-политические и
торговые интересы; с XII в. адыги ведут
оживленную торговлю с генуэзцами. К
сожалению, объем данной статьи не
позволяет рассмотреть эти вопросы. Но
следует сказать об одном.
Адыги с древних времен проживали в
полиэтническом регионе. Поэтому
определенную роль в эволюции их
культуры играли проблемы иных
культурных влияний, и не учитывать этих
влияний в некоторых сферах адыгской
культуры невозможно. Но также понятно,
что адыгская культура и язык оставались
в целом индифферентными по отношению к
иным культурам и языкам. Более
значительное влияние пришельцы оказали
на Центральный Кавказ. В серединной
части Северного Кавказа массовое и
последовательное проникновение
ираноязычных элементов в кавказскую
среду завершилось ассимиляцией
автохтонов, и в конечном итоге
сформировалась осетинская народность.
Неоднократные включения тюркских
элементов в местную аборигенную среду
приводят также к тюркизации отдельных
областей региона. Наиболее крупные
изменения происходят в ХI–ХVI столетиях.
Катастрофические монгольские нашествия
в первой половине XIII в. кладут конец
гегемонии аланов на обширном
пространстве от верховьев Кубани и
почти до Дагестана и господству
кыпчаков в Восточноевропейских степях.
Особенно существенным это событие
оказалось опять-таки для центральной
части Северного Кавказа, где примерно в
ХIII-ХVI вв. в горах происходит
концентрация тюркоязычных балкарцев и
карачаевцев, восточнее – осетин и как
следствие – движение части адыгов на
восток.
ХIII–ХV вв. – время военно-политических
потрясений, гибели большой массы людей.
Между тем в этот период происходит
окончательное формирование, оформление
этнических типов и основных черт
культуры и быта северокавказского
коренного населения, вырисовывается в
общих чертах современная этническая
картина. С XIII в. адыги вступают в новый,
четвертый этап своей истории. На основе
единой народности, сложившейся в ХI–ХII
вв., происходило обособление отдельных
групп, т. е. существование в рамках
народа этнических подразделений
второго порядка – т. н. субэтнических
групп. Большую роль в ходе этого
процесса играли переселения части
адыгов по причинам социально-экономического
и политического порядка.
Как это ни странно, политические события,
связанные с господством монголов в
Восточной Европе, в конечном итоге
привели к усилению адыгов, к их
гегемонии на Северном Кавказе. Начало
этому было положено крушением Аланского
государства как наиболее значительного
фактора домонгольской экспансии. Эта
политическая система рухнула уже в
1238–1240 гг. в ходе нашествия монголов, а
Тимур в 1395 г. нашел здесь лишь ее обломки
– с остатками аланов-асов он столкнулся
не на равнине, а в глубине горных ущелий
33. Походы монголов, а впоследствии война
Тимура против хана Тохтамыша, когда
Центральное Предкавказье превратилось
в главную арену военных действий, имели
для местного населения крайне
негативные демографические последствия,
т. е. уничтожение огромной массы людей.
Адыги остались несколько в стороне от
главных событий. Даже во время самого
страшного похода 1237–1240 гг. монголы
ограничились отдельными экспедициями в
Прикубанье. Адыги также пострадали от
чингизидов, и особенно от нашествия
Тимура, но в значительно меньшей степени,
чем центральнокавказское население. Из
сложных ситуаций адыги вышли
многочисленным и крепким этносом.
Благоприятная ситуация складывалась
для них уже с момента возникновения
улуса Джучи – в 40-х г. XIII в. С конца XIV в.
начинается военно-политическое
преобладание адыгов в Северо-Кавказском
регионе. Прежде всего они значительно
расширили занимаемую территорию, и
часть адыгов в лице протокабардинских
племен продвигается далеко на восток –
до границ современного Дагестана. Таким
образом, в силу определенных
исторических причин в ХIII–ХV вв. адыги
начинают делиться на две большие группы:
западных и восточных, составляя
основное население двух территориально-политических
образований – Черкесии и Кабарды. В 40-х
гг. XIII в. в зарубежных источниках
появляется и экзоэтноним "черкес"
как обозначение всех адыгов, прочно
вошедший потом в европейскую и
восточную литературу.
В конце XVI в. у восточных адыгов имеют
место центробежные силы, что в итоге
привело к разделению Кабарды на Большую
и Малую. На западе между реками Кубанью и
Лабой жили бесленеевцы, по преданиям,
отделившиеся от кабардинцев еще в XV в.
при князе Коноко. Частые столкновения
между кабардинскими владетелями и позже
приводили к тому, что иногда
кабардинские поселения продвигались
ближе к бесленеевцам, в верховья Кубани.
В конце XVIII – начале XIX в. к бесленеевцам
присоединилась другая группа, ушедшая
из Кабарды. Таким образом, часть
адыгского населения в современной
Черкесии составили переселенцы из
Кабарды. В результате сложных
исторических, зачастую трагических
событий, адыги оказались разделенными
на большие локальные группы – адыгейцев,
кабардинцев и черкесов. Однако дело этим
не ограничилось. Были события, не лучшим
образом повлиявшие на судьбу этноса.
Положение адыгов стало особо
критическим в период, когда русское
самодержавие развязало войну против
северокавказских народов. Итоги
Кавказской войны были просто гибельными
для адыгов, когда происходил процесс
вынужденного их переселения в пределы
Османской империи. Много адыгов
оказалось в Сирии, Иордании и других
странах Ближнего Востока и на Балканах,
часть их проникла затем в Западную
Европу и Америку. Адыги сейчас
разбросаны по многим странам и даже
континентам. Мощный некогда этнос
оказался в сложнейшей ситуации.
В задачу данной статьи не входит
рассмотрение таких важнейших проблем
этнологии, как современная жизнь
этносов (их актуальное функционирование)
и возможные пути развития этносов в
обозримом будущем (проблемы этнического
прогнозирования). Необходимо отметить
все же следующее. Значительные части
этносов, расселенные вне пределов своих
основных этнических территорий,
очевидно, не могут рассматриваться как
составные части соответствующих наций,
хотя продолжают оставаться частью
соответствующих этносов. В них
продолжают передаваться диахронные
этнические традиции, но синхронные
связи у них бесспорно сильнее с
окружающим населением, нежели с
соответствующей нацией 34. Такие случаи,
очевидно, должны рассматриваться как
обособленные национальные группы, опять-таки
ассоциированные с иноэтнической нацией.
Ассоциированность необязательно
предполагает массовое двуязычие. Но
ассоциированность может быть двух видов:
относительно стабильная и растущая,
ведущая к по-следующей ассимиляции 35.
Бикультурализм и билингвизм – весьма
широко распространенные явления. Они
неизбежны в зоне любой этнической
границы, в зоне контакта двух разных
языков и этносов. Как динамический
процесс, билингвизм и бикультурализм
рассматриваются в качестве
определенных аспектов процессов
культурной и языковой ассимиляции 36. В
этих случаях предполагается, что группа
А, первоначально владевшая лишь языком и
культурой А, в ходе контактов с группой В,
доминирующей численно, политически,
экономически или культурно, переходит к
параллельному владению языком и
культурой В, причем нарастание уровня В
сопровождается снижением уровня А,
вплоть до полного исчезновения
функционирования А и установления
полного господства В, т. е. завершения
процесса ассимиляции 37. Но бывают случаи,
когда возникает ситуация А + В, т. е.
параллельное стабильное владение двумя
системами как в языковом, так и в
культурном плане. К процессам, ведущим к
такой ситуации, применимо понятие "аккультурация"
– отличное от ассимиляции и
обозначающее усвоение новой культуры и
языка без сколько-нибудь существенного
ущерба для старых 38. Все указанные
процессы, к сожалению, характерны для
различных адыгских локальных групп – за
рубежом и даже на исторической
прародине. Тем не менее к адыгам вполне
применимо понятие "этнос".
Нам представляется, что вопрос о том,
можно ли считать какую-либо группу
этнической общностью или единым народом,
должен зависеть и от того, в какой
степени сохранились у народов,
составляющих данную "единицу",
сходные культурно-языковые особенности
и в какой мере ими осознается этническое
свое родство. Несмотря на то, что между
отдельными, локальными группами адыгов
уже не существует экономического,
политического и территориального
единства, их можно рассматривать не
только как этническую общность, но и как
этнос, исходя из современного понимания
и трактовки понятия "этнос"39. По
мнению Ю. В. Бромлея, этнос может быть
определен как исторически сложившаяся
совокупность людей, обладающих общими,
относительно стабильными особенностями
культуры (в том числе языка) и психики, а
также сознанием своего единства и
отличия от других таких же образований.
Более лаконично в современной науке
этнос чаще всего определяется как
осознанная культурно-языковая общность.
Восточные адыги (кабардинцы и черкесы) с
одним языком и западные адыги (адыгейцы
– с четырьмя диалектами в языке:
чемгуйским, абадзехским, бжедугским и
шапсугским) говорят на самостоятельных,
но настолько близких языках, что между
ними нет языкового барьера и возможно
непосредственное общение. Материальная
и духовная культуры у них почти
одинаковы. Все представители различных
локальных групп адыгов именуют себя "адыгэ",
и это единственный эндоэтноним,
встречающийся везде. Это важно, ибо
самоназвание является одним из основных
признаков этнического самосознания.
Несмотря на явления, существенно
меняющие конфигурацию, структуру и
облик этноса на разных этапах его
этнической истории, этнос, непрерывно
сохраняющий свое самосознание и
самоназвание, сохраняет тем самым
преемственность своего существования,
или иначе – самосознание и неразрывно
связанное с ним самоназвание суть
решающие демаркаторы этноса 40.
Чрезвычайно важным компонентом
адыгского этнического самосознания
является также этикет "адыгэ хабзэ",
правил которого придерживаются
представители всех групп адыгов – за
рубежом и на основной исторической
территории – Северо-Западном и
Центральном Кавказе.
Следует отметить, что на какой бы
территории ни находились адыги, они еще
четко осознают свое этническое родство,
принадлежность к единому этносу.
Но этнические общности иерархичны (таксонимически
разноценны), наряду с основными
единицами их классификации – этносами
– могут быть выделены таксоны более
низкого и более высокого порядков (субэтнические
или этнографические и
этнолингвистические общности), при этом
одна и та же совокупность людей может
одновременно входить в состав
нескольких этнических общностей
разного таксонимического уровня 41.
В этом плане адыгов вообще следует
рассматривать как своего рода
суперэтнос (или как суперэтническую
общность), внутри которого есть этносы (адыгейцы,
кабардинцы и черкесы) и субэтносы (локальные
субэтнические группы): абадзехи, бжедуги,
жанеевцы, бесленеевцы, егарухаевцы,
махошевцы, натухайцы, темиргоевцы,
хатукаевцы, шапсуги.
* * *
Чем различаются народы? Можно сказать,
что главным признаком народа является
его язык. Он есть символ этноса,
важнейший и решающий компонент той или
иной этнической общности. Но язык тесно
связан с культурой говорящего на нем
народа хотя бы потому, что духовная
культура народа в значительной мере
также выражается и на его родном языке.
Поэтому для любого народа очень важным
отличительным признаком являются и его
культурно-бытовые особенности. Их народ
вырабатывает на протяжении своей
многовековой истории и передает из
поколения в поколение. Взаимосвязанные
между собой элементы культуры
составляют т. н. "культурную традицию".
Если какой-либо народ утрачивает свою
культурную специфику, свой язык, он
перестает существовать как
самостоятельный этнос, исчезает.
Нередко этнические территории
сокращались из-за истребительных войн,
эпидемий и т.д. Однако не менее страшную
роль в исчезновении этнических
территорий и потере культурно-языковых
особенностей играют процессы
ассимиляции, т. е. постепенного
поглощения более мелких народов более
крупными путем мирного или
насильственного усвоения чужой
культуры и языка. В подобных случаях
хотя народы и не вымирают биологически,
но исчезают с исторической арены.
Все сказанное приобретает очень важное
значение для будущего адыгского этноса.
Живя раздельно, в окружении других
народов, адыги сохранили особенности
культуры, этикет, язык, хотя не избежали
определенной трансформации (кое-где
даже значительной), так как в условиях
диаспоры интеграционные и
ассимиляционные процессы разной
степени неизбежны, особенно за рубежом,
где часто наблюдается чересполосное
расселение адыгов в среде местного
населения. Имеют место, конечно,
процессы бикультурализма, билингвизма,
аккультурации со всеми вытекающими
отсюда последствиями. В последнее время
дает о себе знать и проблема
вестернизации. При этом восприятие т. н.
"западной" культуры часто
происходит и в вульгаризированной,
уродливой форме.
Процесс интернационализации, т.е.
всемирной интеграции культуры, шел и
будет идти с тех пор и дотоле, пока
существует сама культура, и он состоит в
постоянном приобщении всего
человечества к наиболее прогрессивным
культурным инновациям 42. Однако в
современном мире в процессе усвоения и
адаптации тех элементов культуры,
которые поднялись на интернациональный
уровень, происходит нередко и утеря
отдельными этническими культурами
своих положительных и ценных
компонентов, а иногда и полная утеря
локального и этнического своеобразия, и
это нельзя объективно воспринимать как
положительное, закономерное явление 43.
Тем более что пик процесса интеграции,
ассимиляции малых групп и
прогрессирующего укрупнения наций в
общемировом плане уже пройден, и в
высокоразвитых странах речь идет все
более и более не о консолидации, а
наоборот, о путях оптимизации
этнического и культурного плюрализма.
Поэтому логично ожидать в будущем
определенного "разукрупнения"
крупных наций, переноса центра тяжести
этнообразующих инфосвязей с
общенациональных, тяготеющих к
столичным округам уровней, на уровни тех
локальных областных групп, из которых
эти нации сложены 44.
Нельзя не согласиться с мнением Т. П.
Григорьевой о том, что "народ обязан
сберечь свое национальное достояние,
ибо только в этом случае он может внести
в общую сокровищницу народов что-то свое,
неповторимое, без чего невозможно
мировое единство. В этом, а не в том,
чтобы быть, "как все", и состоит его
интерна-циональный долг"45.
Северный Кавказ всегда сохранял и
сохраняет свое своеобразие как особая,
отдельная историко-этнографическая
область именно благодаря чрезвычайной
живучести и устойчивости древнейшей
коренной культуры, истоки которой
следует искать в общекавказском
автохтонном субстрате, в культурах
эпохи камня и бронзы. Многие признаки
этой коренной древней культуры,
несмотря на любые исторические
перипетии, пережили тысячелетия и века и
дошли до современности. Это относится и
к адыгскому этносу, основное ядро
которого сохранилось, пройдя длительный
период формирования и исторического
развития. И надо надеяться на его
перспективы в будущем.
[1;2]
Р. Ж. Бетрозов |
|
